УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ В МЕЖДУНАРОДНОЙ И ИНОСТРАННЫХ ПРАВОВЫХ ЮРИСДИКЦИЯХ
Вопрос о привлечении к уголовной ответственности на международном уровне решается в специальных органах, создаваемых на основе международного консенсуса в рамках специальных правовых процедур.
Широко известными органами международного правосудия является Международный уголовный суд в Гааге и специализированные трибуналы, наиболее известными из которых является трибунал по Руанде и Югославии.
Однако такие международные суды имеют целый ряд проблем практической реализации своей компетенции. Например, международный уголовный суд может рассматривать дела только если преступление произошло на территории государства, признавшего юрисдикцию суда или Совет Безопасности ООН передал ситуацию в МУС.
При этом ряд государств не признали юрисдикцию Международного уголовного суда, в том числе США и Россия.
Ввиду этого следует обратить внимание на возможность привлечения к уголовной ответственности иностранных граждан за преступления, совершенные за пределами страны уголовного преследования, то есть на возможность применения национальной судебной юрисдикции к военным преступлениям.
Такая компетенция существует в Германии в соответствии с принципом универсальной юрисдикции, который позволяет преследовать уголовные преступления во всем мире, независимо от места преступления и гражданства преступника и жертвы. Этот принцип основан на идее о том, что уголовное преследование за преступления по международному праву отвечает интересам человечества как такового, ввиду этого универсальная юрисдикция была включена в раздел 1 Международного уголовного кодекса (Völkerstrafgesetzbuch, VStGB).
В этой связи хотелось бы обратить внимание на решение Высшего уголовного суда Кобленца, Германия, который 13.01.2022 года признал виновным 58-летнего гражданина Сирии Анвара Р. в преступлениях против человечности в форме убийства, пыток, лишения свободы, изнасилованиях и сексуальных посягательств, в совокупности с убийством в 27 случаях. Виновный приговорен к пожизненному заключению.
Как отмечается в решении суда: “Сенат установил, что с конца апреля 2011 г. по начало сентября 2012 г. не менее 4000 заключенных содержались в тюрьме при следственном отделе 251-го отделения Сирийской службы общей разведки в Дамаске. Во время допросов задержанных жестоко пытали различными способами, в том числе избиением тросами или палками, ногами и электрошоком. Сексуальное насилие также применялось для унижения и унижения заключенных. Заключенные также подвергались жестокому обращению со стороны тюремного персонала вне допроса и содержались в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях в переполненной тюрьме. Помимо насилия и пыток, которым подвергались они сами, заключенные особенно страдали от постоянно слышимых криков боли со стороны замученных сокамерников. В сильно переполненной тюрьме заключенным иногда не удавалось заснуть. В медицинской помощи было отказано, выданная еда была недостаточной и часто несъедобной. С конца апреля 2011 г. по начало сентября 2012 г. в результате пыток, других видов жестокого обращения или условий содержания в тюрьмах скончались 27 заключенных.
Что касается роли обвиняемого, то Сенат установил, что он был сотрудником Службы общей разведки Сирии и занимал там руководящую должность. Он руководил подотделом допросов 251-го отдела Службы общей разведки, который отвечает за район Дамаска, также известный как отдел Аль-Хайб. В этом качестве обвиняемый также отвечал за тюрьму, прикрепленную к следственному отделу. В качестве начальника следственного отдела обвиняемый нес ответственность за то, что происходило там, в том числе в местах лишения свободы, в период с апреля 2011 года по сентябрь 2012 года. Он следил за процессами в тюрьме и решительно определял и, таким образом, контролировал преступление. Хотя ответчик лично не совершал действия, они приписываются ему на основании его полномочий по принятию решений и командованию. По этой причине Сенат осудил обвиняемого как сообщника…”
Таким образом, национальные юрисдикции таких стран как Германия, обладают полномочиями рассматривать дела о преступлениях против человечности совершенных вне их территории, то есть фактически речь идет о практической возможности привлечения к ответственности, аналогичной международной уголовной юрисдикции, которая привычно ассоциировалась с МУС и специализированными трибуналами.
Следует подчеркнуть, что в текущей ситуации ни создание специализированных трибуналов в связи с войной в Украине ни использование компетенции МУС не представляется возможным ввиду наличия права вето на создание таких судов со стороны России, Китая, Франции, Великобритании и США.
Ввиду этого, использование национальных юрисдикций для привлечения к ответственности иностранных граждан за военные преступления представляется наиболее практичным решением в современных условиях.
Роль НПО в процессе доказывания
В последние годы сотрудничество между НПО и международной системой уголовного правосудия неуклонно растет.
Отправной точкой этого процесса часто становятся уголовные жалобы и доказательства, собранные НПО, особенно видеозаписи, фотографии и заявления свидетелей.
Война в Украине показывает, насколько сложным стало расследование международных преступлений.
Сотни украинских и международных участников ведут расследование: прокуроры и полицейские, журналисты, эксперты по международному праву, юристы, команда из МУС и различных правозащитных организаций.
Часто это влечет за собой опасность отсутствия координации и расстановки приоритетов. К этому добавляется сложность современных доказательств и анализа информации из открытых источников, таких как фотографии и видео в социальных сетях, и интервью с возможными жертвами.
Тем не менее правозащитные отчеты НПО давно используются международными органами, в том числе ЕСПЧ, системой специальных докладчиков ООН, СПЧ ООН как источник доказательств и информации о фактах как в конкретных случаях так и для подтверждения общей оценки ситуации с правонарушениями в стране.
Конечно, нельзя отрицать факт существования ангажированных предвзятых НПО, обслуживающих ту или иную сторону конфликта, тем не менее сектор НПО может использоваться как источник легитимной проверки, сбора доказательств о правонарушениях и экспертных оценок.